Стены-руины

За композицией «Стоять насмерть» расположены стены руины. Сделаны они так, что если смотреть на них внимательно, то из этих «развалин» выступают изображения человеческих лиц в определённом смысловом порядке.

Длина стен — 46 м, высота — 17,5 м, ширина лестницы у начала стен — 40 м, к концу сужается до 18 м. Ширина (толщина) самих стен — 4,5 м. С тыльной стороны их проходят 2-метровой ширины гранитные лестницы, газоны с деревьями.

Левая сторона посвящена клятве сталинградцев, правая — самой Сталинградской битве.

Стены-руины — каменная книга, героическая летопись: «Каждый дом — крепость». Эта и множество других надписей — волнующая история борьбы за жизнь. Осколком снаряда, штыком, куском металла оставляли солдаты в перерывах между боями свои автографы. Отступать было некуда, бой шёл за каждый дом, за каждую комнату в доме, за каждый метр Сталинградской земли.

Где-то внутри самих стен тихо звучит музыка. Она перекрывается мужественным голосом. Звучит строгий приказ. Голос умолкает, и слышится задушевная солдатская песня.

Так, посредством пластических образов, текстов, музыки посетитель как бы переносится в обстановку той поры. И вдруг тишина. По улицам разрушенного города идут его защитники. А вокруг руины, руины без конца и края. Глядя на них, воины вспоминают бои, своих друзей, с которыми они стояли здесь насмерть. И беспорядочные воспоминания, смешиваясь и наслаиваясь одно на другое, становится зримым. Перед глазами — лица товарищей, картины боёв.

На торце правой стены образ героя — Михаила Паникахи. Севернее Мамаева кургана на наши позиции шли в наступление немецкие танки. Подпустив головной танк противника как можно ближе, Паникаха поднялся из окопа, чтобы метнуть бутылку с зажигательной смесью, но в этот момент пуля разбила её, и пламя охватило одежду. Адская боль не затуманила сознание воина. С последней бутылкой в руке, как пылающий факел, бросился он навстречу, разбил бутылку о решётку надломленного люка, и огромное пламя поглотило героя вместе с танком. «Слава тебе во веки веков, морской пехотинец, комсомолец !» — высечены слова под изображением объятого пламенем героя.

На торце левой стены изображён момент переправы. Высадившись на огненный берег, солдаты вступили в бой. Немного выше слова: «За Волгой для нас земли нет» – это сказал снайпер Василий Зайцев, когда его принимали в партию.

Левая сторона раскрывает тему солдатской клятвы и верности ей. В суровом строю застыли воины. Над ними знамя с изображением Ленина. Уходя в бой, они клялись: «Перед лицом наших отцов, поседевших героев Царицына, перед полками товарищей других фронтов, перед нашими боевыми знамёнами, перед тобой, родная коммунистическая партия, перед всей Советской страной мы клянёмся, что не посрамим славы русского оружия».

Комсомольский билет пробит осколком снаряда или пулей.

Члены всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи — комсомольцы — всегда были верны родине. Они шли в бой с верой в победу и своими боевыми делами вписали в историю борьбы за Сталинград много ярких страниц массового героизма. Их отважные сердца не боялись огня и пуль. Об этом свидетельствуют хранящиеся в музеях пробитые пулями билеты Алексея Очкина — командира группы «57 бессмертных»; Василия Бутова и Александра Олейничева, погибших при защите тракторного завода; сына испанского народа, защитника Сталинграда Рубена Руиса Ибаррури…

В конце левой стены изображён символический эпизод: из камня, как из глубины времени, выступают шеренги бойцов. Их лица неподвижны. Это те, кто погиб здесь, кого мы называем героями, о ком слагаются песни. Они живут в сердцах своих соотечественников. Здесь звучит орган. Музыка Баха утверждает глубину авторского замысла, навеянного осмыслением событий сурового времени.

Правая стена — вторая часть каменной книги — раскрывает сущность героической борьбы на улицах города. Она начинается с изображения солдата, грозного и решительного, который с гордостью произносит: «Я из 62-й!» — и устремляется в бой.

Много надписей было оставлено на стенах домов, в которых сражались защитники Сталинграда. Автор как бы перенёс их сюда, на памятник, сохранив почерки и содержание.

«Автомат на шее, 10 гранат под рукой, отвага в сердце — действуй!» — писал Чуйков в инструкции для штурмовых групп. Да, отвага в сердце бросала солдат на решительные действия.

Выписка из протокола комсомольского собрания:
Вопрос: «Существуют ли уважительные причины ухода с огневых позиций?»
Ответ: «Из всех оправдательных причин только одна будет принята во внимание — смерть».

Суровая правда суровой поры. Но это не значит, что все защитники священных рубежей были обречены на смерть. Нет. Наоборот, такая требовательность обязывала и молодого солдата и бывалого командира умело оборонять свои позиции, разить врага и тем самым утверждать право на жизнь.

Рядом, на изрешеченной осколками и пулями стене, чьей-то рукой написано: «Если погибну, считайте меня коммунистом». Так писали сотни и тысячи воинов, уходя в бой. В бою, в огне сражения они проверяли себя, свою готовность быть в рядах партии и носить высокое звание коммуниста. Советский народ без оглядки вверил коммунистической партии свою судьбу, потому что в мире не было и нет другой партии, которая с такой последовательностью, настойчивостью и бесстрашием боролась за интересы трудящихся. И чем грознее опасность, тем плотнее объединялись советские люди вокруг своей партии. Вот почему в период самых жестоких боёв — в сентябре и октябре 1942 года — на Сталинградском фронте было принято в партию 14 400 воинов.

Вверху, над изображением танка, выступает рельефный силуэт солдата в каске. По-русски красив и отважен этот молодой солдат. Он пристально смотрит в сторону врага. «Огонька им, ребята, побольше, чтобы не забывали гады, чья эта улица, чей этот дом!.. Сержант Павлов». Автор как бы выхватил из жизни героического гарнизона Дома Якова Павлова всего лишь один момент, но воскресил в памяти все 58 огненных дней и ночей, всю ярость напряжённой борьбы за один дом.

С не меньшей выразительностью и глубиной рассказывает фрагменты, размешённые в верхней части стены, о том, как работали в тылу женщины, старики, подростки, отдавая всё для фронта, всё для победы. Каждый фрагмент волнует и вызывает чувство гордости за людей героического тыла. И тут нельзя не сказать: подвиг ратный — родной брат трудовому.