На подступах к истине (документальный фильм «Сталинград. Хроника победы»)

Не знаю, были ли сомнения в душе его автора – сценариста Людмилы Гаврилюк, взявшейся за поистине нелегкую задачу – создать еще один фильм о Сталинградской битве, открыв новые, не прочитанные никем ее страницы. Задача не из легких, если учесть, сколько всего было сказано и написано за все послевоенные десятилетия.

Однако помогла Сталинградская земля. Возможно, именно увиденное в донских степях и послужило толчком к написанию тех самых берущих за душу строк, помогло выбрать нужные слова и верную тональность.

Земля неохотно расстается с тайнами. И если верна расхожая фраза, что война окончена, когда похоронен последний солдат, то… битва продолжается и по сей день.

Докопаться до истины, дойти до сути – это и движет молодыми ребятами из поисковых отрядов, каждый год открывающими новые страницы истории. С этого, собственно, и начинается фильм…

Сценарий прихотлив: уйдя от соблазна воссоздать картину прошлого традиционными путями, автор делит фильм на несколько глав, перемежая настоящее с былым, и даже вместе с режиссером и оператором совершает небольшое чудо: зеленеющая степь медленно чернеет, возвращая нас в те горящие дни. И наоборот – обугленное небо медленно голубеет, возрождаясь к жизни. Этот эффект несколько раз встречается на протяжении фильма.

Есть и еще одна бесспорная находка сценариста, доставшаяся, судя по всему, непросто. Два человека, два героя, прошедших адскими дорогами Сталинградской битвы, на протяжении всего фильма поражают суждениями, весьма далекими от традиционно-официозных. И еще более поразительно то, что оба они – маршалы Советского Союза, маршал авиации Иван Пстыго и всемирно известный маршал Георгий Жуков.

«Обороняться было некому – огромные силы наших полегли под Харьковом, меньшими силами решили наступать, поскольку враг захватил инициативу в свои руки» - это Жуков о начале войны.

«Немцы поперли, – вторит ему Пстыго, - и вот навстречу им, где созрела рота, где поспел батальон… так в середине излучины Дона начиналась оборона».

Слова пронзительные и горькие, мало того, эти слова были бы невозможными в фильмах иного, как сейчас говорят, формата, где роль «руководящей и направляющей» была столь велика, что даже не позволяла усомниться в правильности выбранной тактики.

А реальная обстановка – вот она: немецкие разведотряды, появившиеся в Серафимовичском районе 11 июля 1942 года, на немецком же языке указатели «На Сталинград», и подвиг хуторского участкового Г. Колесникова, с одной винтовкой вступившего в неравный бой с разведотрядом у здания Горбатовского сельсовета.

А в трехстах с лишним километрах от этого огненного месива город жил своей жизнью. Трезвонили трамваи, спешили по своим делам люди, зеленели деревья. До безумной бомбежки оставались две недели. Кадры хроники благостны, и даже строй солдат с винтовками, шагающих по сталинградской улице, не вызывает тревоги. Фигуры солдат плавно превращаются в колышущуюся на склоне траву, и мы вновь оказываемся на дальних подступах.

Меловые склоны холмов в Клетском районе, плавно сбегающие к Дону, неизменно любят фотографировать заезжие туристы. До сей поры их вершины, поросшие жесткой травой и полевой гвоздикой, щедро сдобрены металлом – осколками снарядов.

Не только меловые холмы, но и маленькие безымянные степные высоты стали великим водоразделом, где не на жизнь, а на смерть схлестнулись жарким летом два потока: мощный немецкий танковый корпус, поддерживаемый с воздуха истребителями, и наши, намертво вкопавшиеся в белый известняк, который с трудом берет даже саперная лопата. Высоты в течение дня переходили из рук в руки по нескольку раз. О раскладе сил свидетельствует факт: четверо бронебойщиков под командованием Петра Болото близ хутора Калмыковского бились с тридцатью вражескими танками. Пятнадцать удалось поджечь, остальные повернули назад.

Еще факт - командующий 64-й армией генерал Шумилов просил бойцов продержаться на высоте хотя бы час. Они продержались десять.

Если бы следы оставались навечно, не было бы живого места там, где несколько десятилетий спустя снимался исторический фильм «Они сражались за Родину».

Но земля милосердна – она затягивает раны окопов, даруя вечный покой сотням и тысячам оставшихся здесь навсегда советских людей. И лишь усилиями поисковиков иногда удается установить имена героев или же названия частей.

Вторая глава фильма «Страшное воскресенье» графична: два цвета хроники – черный и белый бесстрастно рисуют сталинградский апокалипсис. Окна, распахнутые в никуда, одинокая, готовая рухнуть от порыва ветра, стена, страшная головоломка из металлических балок. Горит все: земля, дома, Волга, смертельный огонь поливает сверху дома и людей.

«Город превратился в месиво» - это слова маршала Пстыго. А участник Сталинградской битвы академик Алексей Стефанов рассказывает о том, что, не выдержав, весь лазарет – кто мог передвигаться, в полном составе ушел на передовую.

И вновь в канве фильма появляется непрочитанная страница истории, о которой многие предпочитают молчать по сей день, поскольку трудно дать объективную оценку тех событий. Речь идет об эвакуации жителей города. Одна лишь прозвучавшая фраза о том, что враг приблизился стремительно, но не внезапно, свидетельствует о том, что информация была. Иначе чем объяснить, что заблаговременно из города был отправлен весь партархив, эвакуированы некоторые заводы, детские дома и даже скот. А вот жители были вынуждены спасать себя сами, и огромные людские потери сгоревших и утонувших, пропавших без вести позже во время переправы – на чьей совести эти жертвы?

Об этом говорит свидетель тех дней – волгоградская художница Надежда Черникова.

Партийный актив боролся с эвакуационными настроениями жителей, а в это время немцы уже вышли к Тракторному заводу. Наш город стал главным заградотрядом Великой Отечественной: Сталин пообещал, что он не будет сдан врагу, и люди поверили своему главнокомандующему, который бесстрастно просчитал жестокий стратегический ход, сделав людей заложниками.

«Дни и ночи Сталинграда» - третья глава фильма повествует о том, сколь безграничны человеческие возможности. Враг поливал город огнем без перерыва, а в это время (трудно даже представить) в южных районах города работали заводы, в цехах которых ремонтировались танки, СталГРЭС, по которой врагом было выпущено полтысячи снарядов, исправно давала предприятиям свет. Работали подземные госпитали.

Жизнь продолжалась и в пекле.

8 октября весь мир затаил дыхание: армия Паулюса споткнулась – ее наступление было приостановлено.

Ничья в борьбе двух сил, как известно, длится мгновение, и срочно требовался человек, способный склонить чашу весов. Им стал резкий в суждениях, опальный маршал Георгий Жуков, которого Сталин направил как своего заместителя в горящий город на Волге.

Если ничья длится мгновение, то дни непрерывных боев способны тянуться бесконечно, превращаясь в такие же кошмарные ночи: канонада не смолкала сутками. Два сентябрьских дня оказались тяжелейшими для Сталинграда – враг рвался к Волге. Узкая полоска прибрежной части города вновь стала важнейшим водоразделом: потерять ее значило потерять все. Части Людникова, Батюка, Родимцева сражались, ни разу не оглянувшись назад. Они сражались за Родину, которая для них сосредоточилась здесь, на берегу.

Тем временем была разработана стратегическая операция «Уран», которая оказалась безошибочной – после массового артобстрела врага наши войска перешли в контрнаступление.

Эти кадры хроники стали хрестоматийными, они облетели весь мир: солдаты двух фронтов, в полушубках и ватниках, не разбирая дороги, летят навстречу друг другу – кольцо замкнуто! И вместе с тем эти кадры смотришь как впервые – все предыдущее повествование, наполненное до предела болью и страданиями, подводит к тому, что с такой жаждой жизни, с такой самоотверженностью и отвагой сталинградцев победа была неизбежной.

И еще один знакомый кадр – последний выстрел за 160 огненных, наполненных болью и страданиями дней. Советский боец зачехляет пушку – на Сталинградской земле войне подведена черта.

Жизнь предстоит построить заново – в молчаливые руины разрушенного до основания города возвращаются жители.

И вот он – современный Волгоград, с зеленью, цветами, встречами ветеранов.

Вновь летят наполненные солнцем облака, краснеют степные тюльпаны, колышется под упругим ветром степная трава.

Там, где цветут тюльпаны, по поверью, лежат погибшие солдаты, чьи души еще не получили упокоения. Так что война еще не закончена, она лишь на шаг приблизилась к своему завершению: найденного в Дубовой балке красноармейца поисковикам удалось опознать. Парня звали Кирилл Зинчук, а было ему всего 19 лет.

Обязательно посмотрите фильм. Сто и тысячу раз перепетая тема войны показала, благодаря мастерству авторов, свою малоизвестную сторону. Сколько таких открытий нам еще предстоит сделать, кто знает. /Е. Машкова – корреспондент газеты «Волгоградская правда»/